[an error occurred while processing this directive] К-460
Мемуары

Воспоминания Д.Б. Штефанова, первого инженера ЭНГ рпксн К-460

Часть 6.3. Губа Оленья, октябрь 1974-апрель 1975 годов.
Отработка применения оружия. Ракетная стельба

Январь и февраль 1975 года были для нас такими же напряженными, как и предыдущие периоды. Но теперь мы готовились и практически отрабатывали главное, для чего мы и были предназначены - применение всех видов оружия корабля.
В Губе Оленья акцент был сделан на тренировки и учения, торпедных атак и ракетных атак. Ибо тренировочные режимы техники позволяли это делать.
А дальше началась череда погрузок оружия, выходов в море и стрельб. Походный штаб уже с нами выходил только на стрельбы, переходы мы выполняли самостоятельно, т.к. к плаванию были уже допущены.

Где мы приняли первые практические торпеды, не помню, может быть и специально ходили в Гремиху. После этого пошли в полигоны боевой подготовки для отработки видов торпедных атак соответствующим типом торпед. Какое-то время плавали самостоятельно, уклонялись от учебного противника, прорывали его оборону, в том числе и минные заграждения. Было интересно видеть учебные мины на экранах нашего гидроакустического комплекса и уклоняться от них.
Одним из видов применения торпедного оружия является противодействие подводной лодке.
Для этого нам выделяли атомную подводную лодку, скорее всего 17 дивизии, а для поиска и подъёма торпед - торпедолов, тоже из Гремихи.
Для меня всё это было впервые - организация встречи лодок и торпедолова, инструктажи, согласование действий, меры безопасности и прочее.
Торпедные атаки требовали моего нахождения в штурманской рубке, поэтому я с удовольствием передавал командование БП-37/1 старшине команды в гиропосту и с головой окунался в работу штурманского расчёта. В основном это было тоже документирование, но и управление комплексом требовало внимания.
А далее всё по-настоящему - погружение лодок в районе, поиск, при обнаружении выработка параметров стрельбы, условная торпедная стрельба, уклонение, всплытие, разбор. И так порой несколько раз.
Затем поиск и атака практическими торпедами!
А затем всплытие, сбор сил в районе предполагаемого всплытия торпед, их поиск и подъём торпедоловом. Этот элемент я уже видел во время стажировки, но всё равно было интересно.

Другим видом применения торпедного оружия является их выполнение торпедных атак по надводным кораблям. Сначала одиночному прямоидущему, потом маневрирующему, а потом по группе маневрирующих кораблей.
Между этими видами лодке даётся отдых и при необходимости меняется район.
Для отработки торпедных атак против надводных кораблей снова нужно собрать силы в районе, проинструктировать, согласовать действия и затем атака. Расстояния довольно большие, поэтому каждый элемент занимает много времени. А весь комплекс отработки - несколько суток.
Корабли нам давали из Гремихи, торпедолов тоже.
Какое облегчение, когда все торпеды найдены и подняты на торпедолов. Он уходит в Гремиху для установления результатов наших атак, а мы продолжаем отработку тактики действий уже при выполнении ракетной стрельбы.

Затем наступило главное - практическая ракетная стрельба.
Нас возвращают в базу, но не в Губу Оленья, а в губу Окольная в Североморске. Там мы ещё не были и тем интереснее было выполнить это.
Когда я со штурманскими электриками был на ОС-19, то видел у крана подводную лодку нашего проекта. Это была или К-279, или К-447.
Я ещё подивился, что там стоит такая режимная новая лодка на виду если не всего города, то его части точно. И вот теперь мы и сами встали туда.
В интернете ходит много снимков лодок в губе Окольная, поэтому я не сильно погрешу сведениями, если помещу один из них здесь.

На фото - одна из наших лодок первой четвёрки подходит к пирсу в Окольной.
Губа Окольная. Лодка проекта 667Б подходит к причалу.

На лодку прибыл походный штаб во главе с начальником штаба 11 флпл контр-адмиралом В.К. Коробовым. В составе штаба был и Э.В. Ларионов, наш неизменный штурманский наставник.
До нас довели, что практическая ракетная стрельба наша будет не из морского района, а из надводного положения от пирса в губе Порчниха. Стрелять будем одной ракетой как серийная лодка как бы из положения боевого дежурства.
Это было неожиданно и интересно. Ведь фактически мы будем выполнять первую такую стрельбу по плану боевой подготовки, а не по программе испытаний, как стреляла К-385. С другой стороны, лично я несколько расстроился, т.к. штурманская работа при стрельбе из морского района и из подводного положения требовала большого объёма и была более интересна.
Но сам факт предстоящей стрельбы от пирса в целом был значимым.

Погрузка ракеты проводились по боевой тревоге. Поэтому мы были в штурманской рубке, ничего не видели, но готовили карты и материалы по нашему переходу в Порчниху. Там мы не были и поэтому основательно принялись изучать это место.
Кроме того, с учётом нашего опыта ракетной стрельбы на госиспытаниях в Белом море, я работал и в гиропосту, проверяли с ЭНГ материальную часть, готовили бланки записей, тренировались в действиях при ракетной стрельбе.

На фото из интернета - погрузка ракеты. Вот примерно так и у нас было, только я этого процесса не видел. Видели только ракетчики.
Губа Окольная. Погрузка ракеты.

А вот погрузка действующего макета ракеты, ДМВ, была более свободной. Её можно было увидеть, если попроситься наверх.
Наконец все проверки завершены, дано добро на переход и мы пошли. Переход надводный, всё видно, погода хорошая, со штурманской точки зрения знакомый и в целом не сложный.
Некоторое волнение было перед входом в губу Порчниха и при входе в неё, всё же это был первый наш заход туда. Однако и с этим справились, командир Сергеев ошвартовал лодку к специальному пирсу и объявил Готовность №2 надводная.
После команды Подвахтенным от мест отойти! можно было выйти наверх и осмотреться.
Место неуютное, но какие-то постройки есть. У соседнего пирса буксиры, какие-то корабли и суда. Светит маяк Русский на острове Большой Олений.
На картах и в лоции много раз его видел, а вот в реальности вижу впервые.

Дальше хочу привести отрывок из воспоминаний командира лодки В.М. Сергеева:
"В Порчниху мы прибыли за сутки до стрельбы. Я никогда не был в Порчнихе, но совместно со штурманами изучил особенности и вход в губу Порчниха.
Ошвартовались к причалу по-особенному - на короткие швартовные концы, обтянув их шпилем. Ведь при стрельбе лодка не должна рыскать по курсу.
За стрельбой наблюдал с плавбазы командующий Северным флотом адмирал флота Егоров. Еще днем он прибыл на лодку, побеседовал с экипажем, а затем в каюте командира состоялась наша беседа. Вопросы были различные, но как я понял, командующего интересовало, все ли выполнено перед стрельбой, как я понимаю свою задачу, уверен ли в успехе?
Посещением лодки и обстановкой командующий флотом остался доволен и, пожелав успеха, убыл на плавбазу. А мы стали готовиться к старту.
При стрельбе в назначенное время очень важно вовремя начать предстартовую подготовку, с чем Василий Федорович Тимошенко (командир БЧ-2) справился блестяще.
Ровно в 23.00 ракета стартовала. Я наблюдал старт через перископ, зрелище завораживающее.
После всех докладов о выполнении стрельбы и приведения механизмов БЧ-2 в исходное положение, я разрешил команде отдыхать и сам отправился в каюту.
В 5 часов утра прибыл командующий флотом, желая поблагодарить команду. Ввиду усталости построения не было, командующий флотом поблагодарил экипаж по трансляции из центрального поста и убыл с корабля.
Проходя по проходной палубе 3 отсека, я обнаружил боевой листок - начальник штаба флотилии контр-адмирал Коробов В.К. благодарил меня за выполненную стрельбу и желал успешной деятельности всему экипажу."

Наш надводный старт был ночью и на фото-кино не фиксировался.
А вот дневные надводные старты ракет Р-29 к счастью были сняты на К-385, в той же Порчнихе. Вот этот фильм, даёт представление об этой мощи.
К этим пускам для полноты представления нашей ночной стрельбы нужно добавить огонь от двигателей!
Можно только представить себе, какое впечатление произвёл этот старт ракеты на тех, кто наблюдал за ним снаружи!

Добавить мне, инженеру ЭНГ, к рассказу командира лодки в общем то нечего. Я был на КП-2/1 в гиропосту, слышал команды по трансляции, сигнал "Боевая тревога, ракетная атака!", командовал штурманскими электриками, держал связь с КП-1/1, т.е. Г.А. Титаренко.
Слышал его голос, докладывавший в центральный пост и в боевую рубку необходимые данные, доклад о начале предстартовой подготовки и отсчёт времени. Затем доклад Старт! и знакомый уже рев за переборкой, толчок и быстрое шуршание уходящей ракеты.
В свою очередь даю команды на снятие отсчётов, а после завершения их, проверяю и подписываю бланки и отправляю наверх, в штурманскую рубку.
Где-то они возможно хранятся в архиве с отчётом по той стрельбе.

Выполняются послестартовые мероприятия и действия и наконец команда на отдых. Наша первая надводная, да ещё ночная стрельба, выполнена!
Некоторое волнение в ожидании результата с боевого поля и вот долгожданное - попали! Уф!
Теперь спать. А вахтенным нести вахту на постах, они поспят потом.

На следующий день съёмка со швартовов, выход из губы Порчниха и переход в Окольную. Всё как обычно.
Затем был заход в Губу Оленья, стоянка там в ожидании решения каких-то вопросов. Мы снова жили на плавбазе "Иван Колышкин".
Командир лодки В.М. Сергеев получил уже квартиру в Островной и решил отправить туда семью По воспоминаниям Алеины Викторовны она приехала в Гремиху на теплоходе "Вацлав Воровский" 8 марта 1975 г.
Кажется в это же время и мы с Володей Беребера по очереди съездили в Северодвинск к семьям.

Где-то в начале марта 1975 года мы снова сходили в Гремиху, чтобы отработать второй экипаж К-171, командир Р.Г. Темирханов.
На этот раз поставили нас уже в новую зону в районе губы Островская. Там прошел очередной этап дноуглубительных работ, прорыт канал и поставлены два пирса. Этими пирсами уже пользовались пришедшие в начале января с завода наши последние лодки - Зубкова К-475 и Ломова К-171.

Второй экипаж К-171 прибыл на нашу лодку и мы начали готовиться к выходу в море с ними. Запомнился штурман, Борис Мочалов.
Полноватый спокойный, опытный в кораблевождении и не очень уверенный в своём освоении навигационного комплекса. Из нашего экипажа было решено взять в море около 30% экипажа, но из штурманов пошли в море двое - Титаренко и я. Командира ЭНГ В.Беребера оставили на берегу. Что они там делали и где жили, не знаю, может быть готовили нашу казарму, которя уже достраивалась.
Вскоре мы вышли в море и началась отработка второго экипажа К-171 по уже знакомой нам схеме.

Плавание с экипажем Темирханова было обычным, мы - в роли инструкторов, они - отрабатываемых. Однако это плавание запомнилось происшествием - при очередном всплытии под перископ после открытия нижнего рубочного люка потоком полилась гидравлика. Как оказалось, кто-то из отрабатываемого экипажа открыл по ошибке некий клапан, в результате подал напор в сливной трубопровод и уплотнительные манжеты гидроподъемника нашего перископа вывернуло. Соответственно вылилось около 200 литров гидравлики. Пришлось всплывать в надводное положение.
Силами двух экипажей гидравлика была собрана, в боевой рубке и третьем отсеке наведён порядок. Потом уже в базе виновники восполняли запасы гидравлики и наверное угощали наших механиков за предотвращение более серьёзных последствий.
Неисправности устранили своими силами и ещё долго вспоминали об этом случае.

Этот заход в Гремиху запомнился мне ещё двумя деталями. Задувало довольно сильно, снег крутит. Возвращаемся мы с кем-то из Островной на лодку и видим, что у магазина продовольственного стоит столик и у него закутанная продавщица с какими-то коробками.
Взмолилась, ребята, дескать, выручайте! Ну возьмите хоть немного палтуса, продать нужно, а то замёрзла уже.
Зачем её поставили на улице палтус продавать, до сих пор не знаю. Ничего подобного больше в Гремихе не видел.
Мы посмотрели, палтус в целофановой красивой упаковке, солёный, аппетитный. И доступный по цене. А-а, говорим, давайте штуки три или даже пять!
Она радостно нам его завернула, а уже на лодке мы в кают-компании уплетали этот палтус и нахваливали. Вкуснющий оказался, пальчики оближешь!
Народ сквозь пургу побежал ещё купить, а нету, всё продали.

Отличный снимок кто-то в интернет положил, спасибо ему!
Островная, 80-е годы. Улица Арсения Соловья. Снято примерно от остановки автобуса.
Слева видна стена ДОФа, а справа - дома №2 и №8. На первом этаже дома №8 и был магазин, у которого стояла девушка с палтусами.
Погода тогда была именно такая, не для уличной торговли. Но Островная жила обычной жизнью. Очки лыжные на девочке - тоже обычный атрибут Гремихи. У многих они были.
Островная. Пурга обычная.

И второй случай. Из Островной на лодку Володя Беребера приносит нечто, круглое, зеленоватое, слегка мохнатое. И говорит, что это ананас!
А я до сей поры ананасов сроду не видел.
Володя говорит, что он зелёный, давай его положим на подволок штурманской рубки к машинкам клапана вентиляции и аварийной захлопки ЦГБ. Там прохладно, он быстро дойдёт до спелости.
Так и сделали.
И забыли.
А недели через две в море стал проявляться в штурманской подозрительный запашок. И всё сильнее и сильнее. Обыскались, источник не нашли.
А потом вспомнили про ананас. Полез Володя за подволок и вытаскивает какое-то вонючее тёмное мессиво. Ананас дозрел!
Вот так я и не попробовал тогда ананас. И с тех пор, когда вижу ананасы, всегда эту историю вспоминаю.

Наверное в это время командир объявил, что наша безоружная жизнь помаленьку завершается. Мы получили допуск к приёму, хранению и использованию торпедного оружия в полном объёме. Развернулась большая работа БЧ-3, основная нагрузка легла на её командира, Валерия Калинского.
Наши чемоданы и прочие вещи с торпедной палубы пришлось убрать. Первый отсек приготовили к загрузке торпед и несколько дней возили, загружали и снова возили. Расчёты погрузки торпедного боезапаса работали с большим напряжением. Наконец боезапас был принят полностью и уж больше шутить с торпедной палубой было нельзя. Установлен строжайший режим, котрый сохранялся на всё время хранения торпед на стеллажах.
После загрузки торпед Гремихи мы снова пошли в море, что-то дорабатывали и вернулись в Губу Оленья.
Наступил апрель 1975 года.
Не могу сказать точно, но где то в это время с учётом результатов нашей отработки и ракетной стрельбы наш экипаж и командир лично были допущены к загрузке, хранению и применению ракетного оружия. Мы стали готовиться к полной загрузке ракет со специальными боевыми частями и основная нагрузка в этот раз легла на БЧ-2 во главе с В.Ф. Тимошенко.
У меня, да и думаю, что у многих, это вызвало чувство гордости и удовлетворения от проделанной нами более чем двухлетней работы, отрыв от семей и стойкое перенесение тягот нашими жёнами и детьми. Мы готовились не только к загрузке ракет, но и переходу на постоянное место базирования, в нашу Гремиху!
Также готовились к переходам и остальные наши лодки, К-465 и К-472.

Для перевозки семей наших пяти экипажей, которые находились в Губе Оленья, был выделен флотский буксир "Аянка" проекта 745, приспособленный для перевозки пассажиров. Я в это не вникал, просто что-то слышал, когда командиры об этом объявляли.
Мы ушли в Окольную на погрузку, семьями занимались выделенные для этого люди.
По рассказам участников тех событий в один из дней апреля им было сказано прибыть на пирс для погрузки на "Аянку".
Подробности конечно жены наших офицеров не помнят, да и не знали их. Единственное, что запомнилось, так это сильная качка на переходе из Губы Оленья в Гремиху. Укачались практически все!
А ведь там были жены и с малыми детьми, и в положении на седьмом месяце! В общем тот переход они помнят до сих пор, а слово "Аянка" вызывает содрогание.
Пришли они в Гремиху примерно 15 апреля 1975 г. Там тоже выделенные люди их встретили, отвезли по домам. Кто ещё не знал, где будет жить, устроились у подруг. Например, у Тимошенко разместились еще две жены, разбирались что к чему уже потом.

А мы перешли в Окольную, какое-то время загружали полный боекомплект баллистических ракет, проводили проверки и другие необходимые мероприятия.
И вот мы наконец с оружием, обучены и подготовлены и введены в первую линию! Готовы заступить в готовность к решению задач в составе ракетно-ядерного щита нашей Родины!
Это было прекрасно!

Из Окольной перешли в Гремиху и числа 25-го ошвартовались у пирса в новой зоне. Всё, мы - дома!

Вскоре туда же пришли К-465, К-472 и плавбаза "Иван Колышкин". Были братания с К-457, К-475 и К-171, с которыми не виделись с постройки.
Устраивали быт, переселялись в казарму и готовились к заступлению в боевое дежурство.
Начинался новый этап жизни нашего экипажа и лодки - несение службы по предназначению.

[an error occurred while processing this directive]