[an error occurred while processing this directive] К-460
Мемуары

Воспоминания Д.Б. Штефанова, первого инженера ЭНГ рпксн К-460

Часть 4.8. Северодвинск. Государственные испытания.

К началу Государственных испытаний нашей лодки прибыла Государственная комиссия. Председателем был капитан 1 ранга А.С. Душенок из Госприемки кораблей ВМФ, а председателем штурманской секции был назначен командир БЧ-1 К-450, третьей лодки нашей серии, капитан-лейтенант Борис Зоткин.
От промышленности на выход в море был назначен минимальный состав во главе с главным строителем, ответственным сдатчиком лодки В.А. Цоппа.
От контрагентов по нашей части пошли один или два человека по навигационному комплексу от ЦНИИ "Дельфин". Таким образом фактически предъявляли лодку и испытывали её по программе Государственных испытаний мы, экипаж К-460.

Выход в море пошёл уже по знакомой схеме, маршрутам и районам. Программа Государственных испытаний была короче, но включала в себя торпедную и ракетную стрельбу.
Из общих воспоминаний сохранилось негативное впечатление о председателе Госкомиссии. Насколько было комфортно плавать с контр-адмиралом В. Березовским, настолько было некомфортно с капитаном 1 ранга Душенком. Он постоянно орал, повторял, что он здесь с правами командира соединения, что лодка новая и неизвестно, что может быть, хотя мы её уже испытали на заводских ходовых испытаниях. Были правда новые, ещё не испытанные элементы, но мы в ней уже были уверены.
Не знаю, может быть это подспудное чувство уверенности порождало, в частности у меня, некоторое превосходство над Душенком.
Ведь я уже знал много о своей лодке, а он на мой взгляд, не мог этого знать, т.к. был на ней впервые.
Потом-то я понял, что это не так и председатель Госкомиссии хорошо подготовлен по нашему проекту, но в первое время это чувство не покидало меня.
В результате в море у меня, вахтенного штурмана, произошёл конфликт с Душенком. Может быть что-то я сказал ему в ответ на чрезмерное внимание и даже придирки, не помню. Факт тот, что Душенок отстранил меня от штурманской вахты до конца Госиспытаний.
Это было очень обидно и несправедливо. И очень неловко, что я подвёл командира лодки, командира БЧ-1, председателя штурманской секции Бориса Зоткина, которому тоже досталось за меня.
И самое плохое, что вахту должны были теперь нести вдвоём Титаренко и Беребера, а я отдыхал. И кроме того, я терял опыт, который по крупицам и с таким трудом набирался во время плавания.
Командир лодки Сергеев Владимир Михайлович встал на мою сторону. Поговорили, сказал, чтобы я отдохнул сутки, а потом он решит этот вопрос.
И так и получилось, через сутки меня вернули на штурманскую вахту и далее я нёс её уже без конфликтов. Душенок от меня отстал.

Торпедная стрельба на меня особого впечатления не произвела, возможно потому, что организация и проведения была хорошо знакома по другим лодкам на практике и стажировке.

А вот ракетная стрельба запомнилась, в ней я участвовал впервые.
Стреляли мы из подводного положения двумя ракетами. Я находился почти все время в гиропосту на своём командном пункте.
Тренировал команду штурманских-электриков, тренировался сам. Главная задача была в том, чтобы навигационный комплекс и другие технические средства отработали без замечаний.
Волнующие моменты перед пуском, отсчёт времени и старт!
Выход ракет из шахт оказался довольно ощутимым. Потом эти ощущения я испытал ещё 32 раза, участвуя в пусках ракет. Всего же за службу, как я говорю, выпустил 34 баллистические ракеты.
Несомненно, это предмет моей гордости, но позднее узнал командира, который выпустил более 100 баллистических ракет!
Вот это рекорд! Единственным утешением для меня является то, что все же таких подводников немного и мои 34 ракеты тоже неплохо выглядят.

Закончились Государственные испытания, программа была успешно выполнена.
20 сентября 1974 г. подписан Акт Государственной комиссии о их завершении и приеме нашей лодки в состав Военно-Морского Флота.
На подписании были все командиры боевых частей и начальники служб, в том числе и Георгий Александрович Титаренко.
Остальные офицеры были горды за себя и своих командиров, да и не только офицеры, думаю.
Всё, крейсерская подводная лодка К-460 стала единицей в боевом составе Военно-Морского Флота!

Сохранилось фото командования лодки и боевых частей, сделанное несколько позднее, но с тем самым составом, который проводил Государственные испытания. Фото сделано в кают-компании К-460:
Северодвинск. К-460. Командиры боевых частей
Слева направо:
командир БЧ-5 Панитков Анатолий Павлович;
командир БЧ-3 Калинский Валерий Михайлович;
командир БЧ-2 Тимошенко Василий Федорович;
командир 1 дивизиона БЧ-5 Кобозев Аркадий Владимирович;
командир 2 дивизиона БЧ-5 Мирошниченко Вячеслав Алексеевич;
командир БЧ-1 Титаренко Георгий Александрович;
начальник медицинской службы Вильховецкий Михаил Трофимович;
заместитель командира по политической части Чупрынин Леонид Владимирович;
начальник химической службы Зуев Николай Иванович.

К сожалению на фото нет командира Сергеева Владимира Михайловича, старшего помощника Лазукина Алексея Степановича и помощника командира Щеглова Виктора Павловича. Но они были на других фото, которые я приводил выше в других разделах.

Лодка была поставлена на отделку, экипаж на неё не ходил, мы занимались подготовкой к переходу в Гремиху и отдыхали.
К-465, которая начала испытания раньше нас, по ряду причин задерживалась с переходом в Гремиху. А нас догоняли К-472, К-475 и К-171.
Лодок с поднятым Военно-Морским Флагом становилось на заводе все больше, одна за одной они уходили на испытания. Сдача лодок была на потоке.

Не помню, от кого исходила инициатива, но заговорили мы о завершающем банкете или вечере в знак окончания строительства нашей лодки.
Общего вечера экипажа не планировалось, а намечались такие мероприятия по боевым частям и службам, причем совместно с промышленностью.
Штурманская секция решила провести прощальный вечер в ресторане "Белые ночи", сокращённо его называли РБН. Известный в Северодвинске ресторан и популярный среди военных моряков. На вечер были приглашены офицеры, т.е. командир БЧ-1 Г.А. Титаренко, командир ЭНГ В.А. Беребера, инженер ЭНГ Д.Б. Штефанов, наши мичмана М.Н. Средин, Б.И. Биктурганов и В.В. Кудренецкий.
Офицеры и мичмана были в форме. Мы с Береберой были с женами. От промышленности были ответственные сдатчики ЦНИИ "Дельфин", Барнаульского завода и ещё инженеры, сдававшие комплекс и ходившие с нами в море.

На фото из интернета - ресторан "Белые ночи", Северодвинск.
Северодвинск. Ресторан
Вот здесь мы и провели наш прощальный вечер.
Ужин и общение удались! Играла музыка, ресторан был полон, были ещё компании и группы, пели песни, танцевали и плясали, говорили о нашей лодке, о технике, о выходах в море, просто о жизни.
В разговорах со сдатчиком от Барнаульского завода Виталием Бабуриным я с удивлением узнал о том, что он работает в Барнауле с моим одноклассником по школе Женей Щепетковым. Нашлось ещё много общего.
И удивительное, что Виталий потом некоторое время был в Гремихе и открыл некую проблему в связях приборов навигационного комплекса. Но об этом в следующих частях рассказа.
И ещё. Спустя несколько дней я был в патруле и на улице совершенно случайно встретился с Женей Щепетковым!
Радость от встречи талды-курганцев была бурная! На следующий день Женя пришел к нам в гости на Полярную и моя жена Галя, одноклассница моя и Щепеткова, тоже была очень рада! Затем Женя уехал из Северодвинска и больше мы не встречались.

После завершения отделки нашей лодки мы впервые появились на ней и ахнули! Чистота, свежая краска, панели под дерево, зашитые подволоки, скрывшие в том числе и машинки приводов клапана вентиляции и аварийной захлопки в штурманской рубке.
Новенькие каюты с новенькими занавесками и новенькими постелями. Все новенькое!
Народ оборудовал и свои посты, создавая уют и удобство. Много сделали для гиропоста наши мичмана и наш гиропост стал и оставался самым обустроенным и уютным из всех лодок дивизии практически до списания лодки.
Мы с Береберой, как и другие штурмана на своих лодках, тоже работали не покладая рук, но по обустройству штурманской рубки.
Правда всех перещеголял Коля Есаков с К-475, который так обустроил свою штурманскую рубку, что мы к нему на экскурсию ходили.
Штурманская рубка К-475 была самой обустроенной и уютной в дивизии, пока её не упростили в ходе одной из модернизаций в 80-годах.
Мои мичмана видели нашу работу, но все же предъявили мне претензию. Дескать командный пункт инженера ЭНГ в гиропосту есть, а инженер не очень-то участвует в обустройстве гиропоста. Попросили кое-что купить, что-то лично сделать. И хотя вроде бы и не положено, чтобы подчинённые руководили командиром, но в данном случае это воспринималось как совместное решение задачи и помощь.
Поэтому я исправился и насколько смог тоже принял участие в обустройстве гиропоста. И это позволило затем командовать и требовать от подчинённых с полным правом и в целом укрепило наши отношения.

Затем наступил неожиданный для нас двухнедельный перерыв в напряжённой подготовке к переходу в Гремиху.
Ходили слухи, что там места для нас нет, но думаю дело было в загруженности командования 41 дивизии.
Элементарно не кому было перевести нас из Северодвинска в базу. И возможно кораблей обеспечения не хватало. А может маскировка какая была, не могу сказать.
Главное то, что мы уже загрузились на лодку, только ночевать ходили в казарму бригады. Все остальное время нам было сказано осваивать технику, проводить учения и тренировки и ждать.

Здесь снова произошёл у меня с Кудринецким казус с радиосекстаном "Снегирь".
На заводе был представитель ЦНИИ "Азимут", разработчика и изготовителя этого радиосекстана, Андрей Раевский. Через год Андрей был назначен начальником группы гарантийного надзора в Гремихе и много сделал для поддержания радиосекстанов и других систем разработки ЦНИИ "Азимут" в строю.
Мы стали друзьями и долго ещё поддерживали отношения даже после моего перевода из Гремихи в Североморск.
Мы, как и другие штурмана, часто обращались к Андрею за помощью и он терпеливо объяснял нам то, или иное действие или устройство.
И вот дошли мы с Валентином Кудренецким, в заведовании которого находился радиосекстан "Снегирь", до освоения телевизионного канала.

На фото, сделанное в гиропосту К-460 гораздо позднее, мичман А.П. Каторгин за пультом телевизионного канала радиосекстана "Снегирь".
Вот также и мы хлопотали у этого прибора 9, осваивая и познавая эту интересную систему.
К-460. Квторгин у прибора 9 радиосекстана

Открываем инструкцию, читаем - нажать кнопку А. Нажимаем.
Читаем далее - нажать кнопку Б. Нажимаем.
Читаем далее - предварительно убедитесь, что нажата кнопка В!
Глядим, кнопка В не нажата и телевизор не включается.
И так его пытаемся оживить, и этак - не работает.
Побежали за Андреем Раевским, объясняем, что делали. Андрей за голову схватился, кто же так пишет инструкции, это он на своих!
Нас отругал для порядка, т.к. мы сожгли дорогостоящий и довольно редкий блок, но через пару дней блок принёс, заменил, прибор ввёл в строй и строго-настрого нам наказал не трогать кнопку В!
Кудринецкий написал на бумажке Не нажимать и заклеил эту кнопку.
А позднее пришёл бюллетень по доработке и на эту кнопку был установлен замок с предупреждающей надписью.
Так мы невольно оказались инициаторами доработки радиосекстана.
Можно сказать, что радиосекстан полюбили не только мы с Кудринецким, но и наш командир. Как он нас выручал в сложных условиях!
В ходе службы мы широко использовали его вплоть до периода, когда были введены спутниковые навигационные системы.
После одной из боевых служб Сергеев сказал мне вполне серьёзно нарисовать медаль и прикрепить её на "Снегирь". Я этого не сделал, т.к. было некогда, да и лодку мы уже передавали другому экипажу. Сергеев меня простил, но даже на пенсии вспоминал об этом.
А уважение к радиосекстану "Снегирь" сохранилось до сих пор.

Примерно в это время, а может быть и немного раньше, заговорили о значке нашей лодки. В связи с окончанием её постройки и вводе в строй. Не знаю, чья это была инициатива и кто занимался значком, но точно помню, что мне о нём сказал Александр Роднов.
Нужно было согласие и внесение денег на значок, чтобы его заказать.
Я согласие конечно же дал немедленно, хотя и не был ярым поборником подобной символики. Важность таких атрибутов осознал уже потом в очень зрелом возрасте. А тогда посмотрел эскиз, который Саша Роднов мне показал, и одобрил его. Эскиз разработал наверное тоже Роднов, он хорошо рисует.
Через какое-то время, может быть через месяц, значки были получены и Саша раздавал их тем, кто участвовал в заказе.
Были это все без исключения члены экипажа, или кто-то отказался заказывать значок, не знаю. Но у меня он есть, храню до сих пор и рад, что являюсь его обладателем.
Вот фото нашего значка:
К-460. Квторгин у прибора 9 радиосекстана

Спасибо Роднову Александру Михайловичу!
Фото нашего значка мы вынесли и на главную страницу сайта К-460, теперь это наша эмблема!

Вынужденный перерыв пошёл также на пользу и в плане устройства семейных наших дел.
Володя Беребера с семьей был вынужден покинуть общежитие на Яграх, т.к. мы уходили и нужно было освобождать места для новых экипажей.
А мне освобождать свою комнату на Полярной было не нужно, это было моё жильё с постоянной Северодвинской пропиской. Поэтому мы приняли решение Валю Беребера с сыном переселить к нам в комнату, им было с моей женой Галей там даже веселее. И помогали друг другу.
Мы не знали, сколько времени уйдёт до нашей встречи, получилось десять месяцев. Забрал я Галю и Валю с сынами только в середине июня 1975 года и перевёз в Гремиху.
А пока попрощались с жёнами, малолетними сыновьями и поселились в казарме в ожидании перехода в Гремиху.

Надо сказать и ещё об одной детали подготовки к переходу - перевозке вещей на лодке. Не чемоданов, хотя и их тоже, а домашних вещей, включая холодильники у кого они были, телевизоры, столы, шкафы и прочее. Хоть и не очень богаты мы были, но вещей набралось достаточно.
Кроме того, кое-что завод выделил материалами для нашего будущего обустройства в Гремихе. Очень эти материалы пригодились позднее!
И для казармы, и для самой лодки. Кудринецкий ещё год или даже два извлекал запасы, чтобы шкафчик какой-нибудь сделать, или табличку.
Командир лодки В.М. Сергеев объявил, что вещи, которые офицеры и мичмана хотят забрать из Северодвинска и перевезти в Гремиху, могут быть погружены на корабль. Для этого он распорядился командиру БЧ-3 Калинскому Валерию Михайловичу открыть доступ на торпедную палубу для складирования чемоданов и прочего скарба, а Тимошенко Василию Федоровичу, командиру БЧ-2, приказал подготовить две ракетные шахты для погрузки вещей.
Я и не догадывался, что так можно перевозить личные вещи, но у нашего командира опыт в этом деле был, да и традиция уже была отработана предыдущими экипажами ракетных лодок. Тем интереснее было наблюдать и участвовать в этом удивительном и необычном деле.
Была погрузка эта один день, или несколько дней, не помню. Но в памяти хорошо сидит вид открытой ракетной шахты, в ней ракетчики, над ней портальный кран с микроподачей и опускаемые в шахту вещи.
Моих и Береберы вещей не было, т.к. жены с сыновьями оставались на Полярной в Северодвинске, а вот других вещей набралось достаточно, так что шахты не пустовали.

Потом уже в Гремихе ходили байки, что последующие наши экипажи тоже в шахтах много чего перевезли. И даже автомобиль "Запорожец"!
В шахте вертикально, или на ракетной палубе, не знаю. Да и было ли это на самом деле?
Но слушать и пересказывать другим эту байку было весело.

Через несколько дней команда на наш переход поступила. Мы переселились на лодку, ввели ГЭУ, запустили навигационный комплекс впервые без промышленности и были готовы к выходу в море.
Было начало октября 1974 года.

[an error occurred while processing this directive]