Гремиха авиационная
Другие рассказы летчика Баранова Виктора Михайловича
О лётном происшествии
В один летних дней 1974 года мне поступило задание слетать на на запасной аэродром на острове Кильдин. Наш непотопляемый "авианосец".
В полку должны после обеда начаться полеты. Мой штурман зашел вместе со мной в секретную часть получить полетные карты.
А я довел до Галины Ильиничны, временно она оставалась за начальника секретной части полка (супруга В.М. Баранова, прим. Д.Б. Штефанова),
что слетаю часа на полтора на Кильдин и вернусь домой.
Слава, сын, оставался дома один. Он же у нас крутоверть, за ним глаз да глаз. Я ему приказал сидеть дома, скоро вернусь.
Мы с праваком приехали в ДС, там стояла поддежуривающая машина (вертолет). Перед самым вылетом приехал командир полка полковник Логачев Н.Ф.
и сказал "Бери другую машину с полным запасом топлива и лети в ВМБ Гремиха, а на Кильдин слетает Моторин.
"Есть."
На стоянке эскадрильи я взял другую машину и улетел в Гремиху. Моторин же через два часа улетел на Кильдин на той машине, на которой я должен
был лететь. Выполнив задание, слетал в Гремиху и вернулся. Захожу на посадку и вижу, на ВПП (полосе) что-то догорает. Много людей.
Логачев Н.Ф. машет мне, чтобы я не отвлекался от посадки. Что-то мне подсказало, чтобы я садился на скорости по-самолетному.
Зарулил на стоянку и быстренько к месту пожара. Оказалось, что это догорает мой вертолет, на котором я должен был лететь.
Экипаж с него спасся, покинул вертолет после падения и его увезли в штаб.
В это время весь летный состав был на предполетных указаниях перед началом полетов. Естественно Галина Ильинична (супруга),
как начальник секретной части полка, привезла полетные карты для всех летающих экипажей в данную летную смену. Т.е находилась в классе
предполетных указаний.
В какой-то момент в класс забегает офицер и что-то на ухо сказал Логачеву. Командир полка приказал "всему личному составу выйти из класса".
Начальнику штаба: "Галину Ильиничну не выпускать из класса". Ведь только Логачев Н.Ф. знал, что в воздухе находилось два экипажа вертолетов Ми-8.
Какой из них упал и горел на полосе, он не знал - Баранов или Моторин. Поэтому начальнику штаба сказал, чтобы Галину Ильиничну не выпускал
из класса.
Пока весь личный состав покидал класс и нач. штаба сказал "Галина оставайся здесь, собери все полетные карты" и тоже убежал.
Галина Ильинична закрыла чемодан с картами, которые ещё не успела раздать и побежала на ВПП. Увидела , что на полосе горит авиационная техника.
Да горит так, что нельзя было определить - самолет или вертолет. Она спрашивает у старшего штурмана полка подполковника Кинчина "А кто горит?".
Он ответил "Ми-8 горит". Галина потеряла сознание. Она ведь не знала, что в воздухе два Ми-8. Она знала, что на Кильдин улетел только Я.
И в воздухе других вертолетов не было. Она же не знала, что перед самым вылетом Логачев Н.Ф.- командир полка отправил меня на другой машине
на Гремиху. А слетать на Кильдин отправил Моторина.
Но в данный момент НИколай Федорович тоже не знал , кто вернулся с задания и кто упал. Галину Ильиничну "Скорая " быстро вместе с полковым
врачом увезли в медсанчасть. Благо "скорая" на полетах всегда дежурит на аэродроме. В общем какими-то горячими уколами привели её в чувство.
К этому времени уже было известно, что упал Моторин.
Галине Ильиничне в медсанчасти довели, что на ВПП догорает вертолет №21 экипажа Моторина. Тогда возник у Галины вопрос, а где же экипаж Баранова.
Ведь она знала, что в воздухе только экипаж Баранова. Она посчитала, что её успокаивают.
Ведь аналогичное было со мной на Черноморском флоте и Галину успокаивали. Все встало на место, когда я прилетел и пришел домой.
Слёз море. Висит на шее молча. И только по конвульсиям я понимал, что ей надо так успокоться.
Я ей тогда был благодарен, что она не сказала мне "Или твои полеты, или семья". Понимала, что без полетов, без неба мне не жить.
А что же случилось? После возвращения с задания, в полете на вертолете перетерся тросик управления хвостовым винтом. Хвостовой винт вращался,
но не управлялся. Экипаж в полете не определил, что ХВ не управляется и заходил на посадку по вертолетному.
В полете подвороты влево вертолет сам выполнял за счет реактивного момента, которы ни чем не компенсировался.
Чтобы понять что это за реактивный момент я отошлю ко второму Закону Ньютона - каждому действию равно противодействие.
Т.е если Несущий винт вращается вправо, то (по закону) вертолет вращается влево. А чтобы такого не было на всех одновинтовых вертолетах
устанавливается ХВ (хвостовой винт). Вот он-то и устраняет реактивный момент.
Это я рассказал кратенько. Почему вертолет в полете не начал вращаться? А потому, что хвостовой винт на скорости горизонтального полета работает
как киль самолета.
На зависании устранять реактивный момент нечем (ХВ не управляется - перетерся тросик). Вертолет ударяется несущим винтов о бетонку,
тем самым смягчил удар вертолета и загасил скорость вращения самого вертолета и спас экипаж, как ни странно.
Если бы Моторин заходил на посадку по-самолетному, ХВ работал как киль, этого бы не произошло. Я до сих пор не знаю, почему Валентин Моторин
не сделал посадку на своем аэродроме, длинная ВПП, по-самолетному. Может быть от того, что это всегда на аэродромах, на своем, чужих,
я садился по-самолетному. Благо инструкция позволяла нам это делать. Сплошные выгоды от взлетов и посадок по-самолетному. Не буду расшифровывать.
Вертолетчики это знают. Правда не все это умеют делать.
Вот так закончился мой и наш полеты в тот день.
Военный лётчик 1-го класса, полковник в отставке В.М. Баранов (830 окплвп)
[an error occurred while processing this directive]